Морозовский городок

Аудиогид

Открытие в Твери во второй половине XIX века фабрики бумажных изделий было большим событием. Тысячи крестьян из окрестных деревень потянулись в город, чтобы заработать на хлеб своей семье. Да и для горожан, а впоследствии - и сельских жителей, потребность лучше одеваться, благодаря выпуску мануфактурных тканей, выросла. В будние дни по-прежнему ходили в домотканине, а на праздники хотелось одеться наряднее. И облачился честной народ в веселенький ситчик, а люди побогаче – батист и жаконет. 27 видов тканей производила мануфактура Морозовых в Твери. К 1902 году выпускали, а какие названия, передающие ощущение мягкости и благородства натурального продукта: виктория, мадаполам, шифон, канифас, миткаль, бриллиантин, специально для мужского белья – грисбон. На мануфактуре также осуществлялось отбеливание, окрашивание и набивка под ситец миткаля.

Из сообщений о торгах в «Тверских губернских ведомостях» мы узнаем, что аршин белого коленкора двадцативершковой ширины стоил 20 коп., ситца – 8 коп., трико бумажного – 12 коп., бумазеи – 14 коп. По примеру Западной Европы в это время в моду входят такие части костюма, как бумажное белье: воротнички, манжеты, манишки,  которые вначале делались из одной бумаги, а потом на нее снаружи стали наклеивать х/б ткань. Они были дешевы, и их выбрасывали, как только они загрязнялись.

Морозовская мануфактура, говоря современным языком, это московский бизнес в Твери. В 1857 году решают построить фабрику три московских купца - Шибаев, Митюшин, Брызгалин. В феврале 1858 г. компаньонам удалось уговорить крестьян Рождественской слободы сдать в аренду сроком на пятьдесят лет землю около Тьмаки (сегодня остановка электрички на «Пролетарке» хорошо известна дачникам), а 28 апреля 1858 г. Тверское губернское правление дало купцам разрешение на постройку на этой земле семи фабрик (бумагопрядильной, самоткацкой, ситценабивной, красильной, суконной, шелковой и чугунолитейной), среди которых предусмотрены  заведения по переработке не только хлопка, но и шелка. Именно последний заслуживает особого внимания. Ситец муарэ - шелковая ткань, что на французский манер означает «передающий волны», «переливающийся». Любовь к Франции Ивана Абрамовича – последнего из Морозовых, который занимался делами мануфактуры, - от почитания французской живописи. Коллекции Морозов отдал лучшие 19 лет своей жизни. 278 полотен французской живописи оценены Сотбис на 2012 год в 5,5 млрд. рублей. Львиную долю доходов семьи «тверской» ветви Морозовых составляли барыши от мануфактуры.

Как же делали ткань муарэ? «В отверстие колотильной машины просовывается свернутый кусок отделанного совсем гладкого ситца, обложенный предварительно куском другой материи. Молоточки со страшной силой стучат по этому свертку, поворачиваемому всё время мастером. Через несколько секунд верхняя материя от силы ударов рвется, и муарэ готово. Его причудливые узоры образуются вследствие сильного взаимного давления между собою ниток ситца»,- писал в своих путевых заметках в 1884 году Иосиф Колышко.

Работы по строительству шли быстро. Купцы торопились пустить в ход хотя бы часть строившейся фабрики. Уже летом 1858 г. на строительство начали поступать паровые котлы, прядильные машины и ткацкие станки, закупленные учредителями в Англии через коммерческого агента между русскими фабрикантами и лондонскими фирмами Л.Г. Кнопа.

В ноябре 1858 г. вместо выбывшего Шибаева в дело вступает 89-летний основатель купеческой династии Морозовых Савва Васильевич, имевший уже несколько крупных фабрик в Москве и Владимирской губернии. Уставной капитал был разделен на 160 паев по 4000 каждый. А уже в 1960 г. бумагопрядильная и ткацкая фабрика работали на полную мощность.

Почему был выбран провинциальный город для открытия дела? Вот строки из письма Абрама Саввича Морозова (сына основателя) брату Тимофею: «Места здесь под фабрику вполне пригодны… Земли у мужиков нарезано скупо, да и нерадива она, так что они больше все на стороне отходом промышляют. Строить начинать теперь самое время. Народ сильно бедствует. У некоторых купцов здешних живут вовсе без денег, за харч…».

Кто же они – рабочие фабрик того времени? В первую очередь, это крестьяне из соседних деревень. Покровский писал, что зона рискованного земледелия с малоплодородной почвой заставляла многих искать дополнительный заработок.  С развитием пароходства и железнодорожных путей исчез судоходный, бурлацкий промысел или ручной гвоздарный, что также высвободило часть рабочих рук. В некоторых волостях губернии до трети и даже до половины населения постоянно находилось в отходе…

Для помещичьих крестьян фабричные заработки были одним из источников получения средств для уплаты оброка помещикам.

Удачно было выбрано и место для строительства. Тверь в это время стала крупным транзитным пунктом, что, несомненно, играло важную роль в развитии самой мануфактуры.

Со второй половины XIX века территорию Тверской губернии покрывает сеть ж/д. Время, затраченное на дорогу в дилижансе из Петербурга в Москву, с пяти суток сокращается до 21 часа, если ехать по ж/д.  А о преимуществах доставки грузов поездом и говорить не приходится, ведь заграничный хлопок и машины приходили из Петербурга, а через Москву можно было экспортировать готовый товар.

Рядом Волга, по которой поставляли для топлива лес, во множестве имевшийся в губернии.

1 мая 1859 года устав Товарищества Тверской мануфактуры был утвержден Александром II.

Над планировкой квартала в разное время работали архитекторы А. Э. Эрихсон, В.К. Терский, В. Назаров, А. Федоров, А. Саламбеков и др. Внешние фасады оформлены в переходном, от неоготики к модерну, стиле. При строительстве широко применялись металлические конструкции (профилированное железо и прокат), железобетонные конструкции прогонов, перемычек и перекрытий.

Комплекс включает более 50 зданий. Наиболее характерными из них являются центральный казарменный корпус, замыкающий перспективу главной улицы (так наз. казарма «Париж», он же — «Дом Варвары Алексеевны Морозовой»)  и Народный театр.

Однако, несмотря на стремительный рост промышленности, который наблюдался с середины XIX века, официально промышленной архитектуры не существовало. Фабрики Морозовых, Бардыгиных, Прохоровых, Рябушинских существовали, а архитектуры нет. За архитектуру фабрик не присуждали премии, не давалось звание профессора или академика, такая архитектура не демонстрировалась на выставках, не изучалась в Академии художеств. И власти, и архитектурная общественность совершенно искренне считали, что такой архитектуры нет.

В известной степени теневая фабрично-заводская архитектура существовала в рамках культуры, являющейся отражением взглядов купеческого сословия.

По-своему это архитектура протеста, это мощный пласт фабричных и заводских построек, фабричных поселков,  который к концу XIX в. покрыл всю Россию. Эта альтернативная архитектура выработала свою эстетику, свои стилевые и формообразующие признаки. Иногда ее определяют как "кирпичный стиль".

Это архитектура сословия, ущемленного в политических и сословных правах, иногда конфессионально (если это старообрядчество), но сознающего свою роль в экономике, в образовании, культуре.

Здания Морозовского городка были построены из красного кирпича собственного произодства, произведенного на заводе Товарищества, открытом еще в 1859 г. в д. Рябеево Никулинской волости Тверской губернии и имевшего клеймо М.К. (морозовский кирпич).

По старинным традициям при замешивании раствора использовались желтки кур, ведь при мануфактуре был свой прекрасный птичник. О содержании скорлупы от яиц рассказали жильцы казармы №70, т.н. «Париж». Из уст в уста эта легенда передавалась из поколения в поколение, которая повествует о том, что для строительства казармы рядом был вырыт большой котлован, в котором раствор для формовки кирпича месили ногами. Не понятно, почему в это время не работал кирпичный завод. Тем не менее при пристальном рассмотрении кирпича в стене можно легко рассмотреть белую крошку, напоминающую яичную скорлупу. 

В. Преображенский в книге «Описание Тверской губернии в сельскохозяйственном отношении» пишет о том, что производство кирпича было трудоемким занятием, потому что делали кирпич вручную. Хороший работник, накладывая разжиженную глину в деревянную форму, может выделать в день 2500 штук.

 «Кирпичный стиль» -  своеобразное направление в архитектуре, где украшение наружных поверхностей фасадов выполнялось из того же материала, что и стены, как объясняли его основатели, без «прилепов». Здесь не скроешь дефекты кладки за толстым слоем штукатурки, надо все делать мастерски, на чистовую. Термин введён в употребление позднесоветскими искусствоведами для описания эклектичных построек Виктора Александровича Шрётера. Постройки с неоштукатуренными фасадами встречались в России уже в конце XVIII века — это были в основном производственные и складские сооружения, казармы, парковые павильоны.

Кирпичный стиль, отразился на архитектуре очень многих городов, как больших, так и маленьких провинциальных.  В Твери архитектором, который успешно использовал в своих проектах этот прием, был известный Карл Шмидт. Так, например, облик казарм Рождественской мануфактуры близок к «кирпичному стилю». Особенно интересны его торцевые фасады с остекленными лестничными клетками. Этот прием, спустя 10 лет и использовал Владимир Константинович Терский при проектировании здания казармы «Париж».

Архитектура Морозовских фабрик и поселений кардинально не отличалась от архитектуры других фабрик Центрального региона: Прохоровской Трехгорной мануфактуры в Москве, Раменской мануфактуры, фабрик в Ивано-Вознесенске, Шуе, Коломне...

Каждая из Морозовских мануфактур имела определенные специфические черты, зависящие от сочетания различных факторов, градостроительных условий, личности владельцев и строителей, условий производства, местных традиций и пр. Но эта архитектура развивалась в русле общероссийской практики промышленной архитектуры.