Афанасий Никитин в поэзии
Афанасий Никитин играет в шахматы
Н. Глазков
(Глазков Н. Зеленый простор. - М., 1960, с. 79-81.)
Там на Волге снег пушистый виден,
Здесь под пальмой отдыхай в жару.
Крепко полюбил купец Никитин
Чудную заморскую страну.
Мусульманин с головою бритой
И кирпично-красной бородой
Говорит Никитину сердито:
- Мы сыграем, но на золотой!
На доске расставлены фигуры.
Мусульманин сделал первый ход.
Он, желая обыграть гяура,
Морщит лоб и разевает рот.
У него дрожат азартно пальцы,
И при каждом ходе страх в глазах:
С золотым не хочет расставаться
И бормочет: - Выручи, аллах!
Афанасий тоже верит в бога,
Но не докучает небесам.
Знает: бог – надежная подмога,
Ежели не оплошаешь сам!
Слышатся ехидные усмешки,
Кой-кому единоверца жаль:
Афанасий продвигает пешку
На последнюю горизонталь.
Он ведет фигуры в наступленье:
Шах, и шах, и шах, и мат!..
Говорит: - Уменье – не везенье! –
И динар-дукат сует в халат.
Но противник появился новый:
Шейх Абул Назум аль-Мульк Туси,
Имени мудреного такого
Не услышать на святой Руси.
Шейх богат и всеми уважаем,
Шумный караван-сарай притих.
Шейх сказал Никитину: - Сыграем?
Не боишься на пять золотых?
Афанасий отвечает: - Можно –
Он игрой чудесной увлечен.
Шейх играет тонко, осторожно,
Сразу видно: в шахматах силен!..
Афанасьюшка играет смело,
Это возбуждает интерес.
Шейх играет сильно и умело,
У него в фигурах перевес.
Проигрыш для каждого обиден,
Но, доверься своему чутью,
Агрессивно действует Никитин
И азартно жертвует ладью.
Афанасий выиграл красиво
И иначе поступить не мог,
Ибо в этих землях из России
Он пока единственный игрок!
1956
С добрым ветром попутным
(из цикла «Афанасий Никитин»)
Н. Попов
(Попов Н. С добрым ветром попутным // Калининская правда. - 1958,
24 окт.)
I
Афанасий проснулся рано –
Спать недуг не велел…
И забота…
Над Днепром повисли туманы,
Давит на сердце что-то…
Приподнялся. И меркнущим взглядом
Друзей путевых окинул:
«Теперь ничего не надо:
Один лишь путь – в домовину…»
II
Нет
неправда!
Он жив.
Он слышит,
Видит он:
… Корабли отплывали
Златоверхового Спаса выше,
Ближе к солнцу – облака.
И дали
Голубеют.
И попутен ветер –
Он несет корабли, играя.
… Кострома.
И Плёс.
На рассвете
Нижний Новгород
Встал…
Какая
Тишь была!
Иль предвестье благое?..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И плывет караван Хасан бека –
Он Никитина взял с собою –
Гостя, русского человека.
… Третьи сутки ревет, бушует
Хлябь морская
и манит на дно.
Тава мечется.
Путь вслепую.
Ночь ли?
День ли?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но в мыслях - одно:
«Нет,
не сдамся!
Мне бури знакомы…»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вдруг все стихло.
Свершилась мечта.
Берег Индии.
Храмы.
Хоромы…
И лачуги,
а в них нищета…
«Люди голы – то люди простые.
А бояре – вельми пышны.
И доспехи у них золотые,
В золоченых уборах – слоны.
… За морями
нет счастья,
нету!»
А живет там
славные народ.
Там грустит и она…
Где ты?
Где ты?
Господарыня!
Верно, всплакнет,
Коль узнает…
Не ханской семьею, -
В скромных хижинах
был я пригрет как свой.
Так уж водится: сердце имей простое –
Вот и примет тебя человек простой.
III
В Индостане я первым
Был посланцем
Русской земли.
Я не продал ни чести, ни веры,
И мой дух сломить не могли
Ни угрозы ханов надменных,
Ни насилье их подлых слуг,
Ни посул мне сокровищ бесценных,
Ни любовь заморских подруг…
Всюду был я
и видел немало.
Исходил всю Индийскую землю,
И стало
горько мне.
Сердца голосу внемлю:
«Афанасий, мол, дни настали,
Поразмыслить, прикинуть умом:
Не довольно ль бродить?
Не пора ли
И о доме вспомнить своем?»
И тоска завладела мною – вот она – предо мною – Русь!
И пошел я на родину милую,
В край, милее которого нету…»
IV
… Дуют ветры над тихой могилою.
Бродят ветры по белу свету.
Пыль столбом поднимают ветры,
Вьюгу выведут – пусть повоет!
Только жив ли человек,
нет ли –
Не умрет его дело живое.
… Вот он – бронзовый –
над Волгой возник –
Землепроходец.
Писатель.
Герой.
Пусть мильоны
написаны разных книг –
Он прославился
книгой одной.
И легенды
индийцы слагают о нем,
Кто как гость был уних
И как друг,
Кто ни разу не поднял
Руку с мечом,
А пожал
сотни дружеских рук…
… Смотрит вдаль, улыбаясь:
От Индийской земли
С добрым ветром попутным
В Тверь плывут корабли…
В Тверь плывут корабли
Н. Попов
(Попов Н. В Тверь плывут корабли // Калининская правда. - 1966, 1 июня)
Афанасий проснулся рано –
Спать недуг не давал и забота…
Над Днепром нависли туманы.
Тяжко на сердце – давит что-то…
Приподнялся. И меркнущим взглядом
Он друзей путевых окинул:
«Мне уже ничего не надо:
Путь один у меня – в домовину…»
Вновь упал на ложе Никитин,
На постель свою горевую:
«Вы, купцы,
Меня схороните,
Чару выпейте круговую.
А испивши, делу святому
Послужите вы, бога ради:
В Тверь езжайте – дьяку любому
Передайте мои тетради…
Застит очи мне тьма кромешная
Просьбу, други, примите, не споря,
Там, в тетрадях, – про землю нездешнюю,
О хождении за три моря…
А как первое море – Хвалынское,
А второе море – Индийское,
То большая река Индостанская,
На пути к ней – земля Хорасанская.
Третье море – Стамбульское – Чернов...
Мной владела мечта упорная
О земле, еще нами не узнанной...
Можно ль сладить с мечтой необузданной
И смирить себя, други любезные ?
Тут и цепи не сдержат железные?..».
...И лежал он на смертном ложе
Сердцем чист и обличьем светел,
Только губы шептали:
«О боже,
Русь родную держи на примете:
Борони! Это – счастье наше.
Пусть неправедны наши вельможи,
Но стремы не отыщешь краше.
Да и быть на свете не может!»
… Шли столетья...
Ваятель воссоздал утраченный лик:
Он над Волгой
в металле
на вечные веки возник.
И слагают индийцы
легенды о нем.
Кто как гость был у них
И как друг,
Кто ни разу не поднял
Руку с мечом.
Пожимая
несчетное
множество рук…
… Даль ясна перед ним;
От Индийской земли
С добрым ветром попутным
В Тверь плывут корабли...
В последний путь
Н. Попов
(Попов Н. Слово современника. Сборник стихов. Калинин: Калининское книжное издательство, 1958. - С. 130-132)
Афанасий проснулся рано –
Спать недуг не давал и забота...
Над Днепром нависли туманы.
Тяжко на сердце – давит что-то.
Смутно,
смутно на душе,
неспокойно.
«... А ведь знойно,
зело знойно
В Индии – стране заморской.
А люди – черны...
Неспокойно...
Зело,
зело знойно
В стране заморской...»
……………………………
Приподнялся. И меркнущим взглядом
Друзей путевых окинул:
«Теперь ничего не надо:
Один лишь путь – в домовину
И опять повалился Никитин
На постель свою горевую:
«Вы, купцы.
меня схороните.
Чару выпейте круговую.
А испивши, делу святому
Послужите вы, бога ради,
В Тверь езжайте – к дьяку любому
Передайте вот эти тетради.
Уж в очах моих тьма кромешная.
Вы согласие дайте не споря.
Написал я «Хождение» грешное
За три моря.
А первое море –
То Дербентское – море Хвалынское.
А второе – то море Индийское.
То большая рекa Индостанская,
На пути к ней – земля Хорасанская.
Третье море – Стамбульское – Черное...
Мной владела мечта упорная
О земле далекой, неузнанной.
Как же быть мне с мечтой необузданной?
Как же быть мне, гости любезные?
Тут и цепи не сдержат железные...»
...Вновь поднялся на смертном ложе –
Сердцем чист он
и ликом светел.
Шепчет тихо:
«Великий боже,
Русь родную держи на примете.
Борони! Это – счастье наше.
Пусть неправедны наши вельможи.
Но страны не отыщешь краше,
Да и быть на свете не может!»
……………………………
… Шли века.
И ваятель воссоздал утраченный лик –
Он над Волгой
в металле
на вечные веки возник.
И слагают индийцы
легенды о нем,
Кто как гость был у них
И как друг,
Кто ни разу не поднял
Руку с мечом,
А пожал
сотни дружеских рук...
... Даль ясна перед ним:
От Индийской земли
С добрым ветром попутным
В Тверь плывут корабли...
1955
Песня Афанасия Никитина
(Из народного танцевально-песенного представления)
Н. Попов
(Попов Н. Моя Россия. Сборник стихов. М., Современник, 1977. - С. 75-76)
Ой ты, ночка-ноченька,
Ночь моя унылая,
Он река ты, реченька,
Волга милая...
Солоней волны морской
Ты, слеза разлучная...
Ах ты, ночка темная,
Ночка скучная…
Позади – родная Русь…
Сердце растревожено,
Да в пути мужаться нам,
Ой, положено!
Нас дороги дальние
В край чужой зовут-ведут,
На путях – заслонами
Злы татарове...
В Азторхане злобный хан
Ждет нас, дожидается,
Он готовит стрелы нам
Да каленые...
Ты плыви, ладья моя,
Да не как лебедушка –
Проплывай живей, ладья,
К морю синему.
Проплывай, родимая...
А ты, Волга-матушка,
Береги ты нас, гостей,
Со товарами.
Дай ты волю вольную
Каравану нашему –
Ты волну пусти вослед –
Волну быструю...
Скоро-скоро минет ночь,
И заря, как полымя,
Разольется но небу
И прогонит тьму...
Солоней волны морской
Ты, слеза разлучная...
Да заблещет весело
Ясно солнышко...
1968 – 1969
* * *
О. Теленкова
(Теленкова О. Талисман любви. - Кашин: Кимр. Тип., 2004. - С. 6)
В Твери, на Волжском
берегу
Стоит корабль, на
его носу,
Земляк наш Афанасий
Тот, кто три моря
переплыл
И для России
Индию открыл.
Да, путешественником
славным
Афанасий был.
И пусть с тех пор
прошли
Не годы, а столетья,
Тверичане помнят
подвиг твой,
Наш Афанасий
дорогой.
Ладья
В. Хрилев
(Хрилев В. Ладья // Калининская правда, 1959, 6 сент.)
Взметнутся волны
И рванут, как кони,
Хлестнут тяжелой гривой горячо.
А ты зарю берешь
В свои ладони,
Ее себе сажаешь на плечо.
Скользнет ладья,
И разобьются всплески
Косынки луговые запестрят.
О, милый край,
Где тихо перелески
Березовою грустью шелестят.
Что ждет в пути?
Невстреченное диво?
Чего сулит
Нетронутая рань?
И, кажется, трусцой неторопливо
Бежит, бежит медведем
Глухомань.
Но под рубахой холодок тревоги
Не всколыхнется
В глубине души.
Как хлеба каравай,
Возьми дороги –
Себе в мешок заплесневелый
Положи.
И если вдруг
Невмоготу придется –
К чужой земле
Невольно припади
И ты услышишь,
Где-то рядом бьется
Большое сердце Родины в груди.
Прибавит сил
И исцелит от муки.
И не стесняясь,
Обожжет слеза
Шершавее от ветра
Весла-руки, измятый лист,
Где строчек полоса.
Летит ладья.
Медовый дым от пасек.
Буксиров басовитые гудки.
- Да ты ли, друг?
Здорово, Афанасий! –
Приветствую повсюду земляки.
Волна у ног
Рокочет на стоянке,
Где брошен якорь
Двух великих стран.
И плещет в сердце
Песня индианки,
Согретая любовью индиан.
У памятника Афанасию Никитину
А. Чистяков
(Чистяков А. Прошу слова. - Калинин: Калининское книжное издательство, 1959. - С. 27)
Людный город стекается к Волге,
Рассыпая гудки и звонки.
Фонари золотые иголки
Сыплют в светлые струи реки.
Сходит к ней Афанасий Никитин
В гости, в Индию с ней по пути.
Я стою на прибрежном граните,
За три моря не надо идти.
Позади – вековая разлука,
Над моей белокурой рекой
Жмет мне жаркая Индия руку
Загорелою сильной рукой.
Переводчика сердцу не нужно,
Ясно Индии – гостье моей:
Руку дать на великую дружбу –
Русь пойдет хоть за тридцать морей.
Афанасий Никитин
А. Алексеев
Он был один в совсем чужой стране.
Он забывал недели мясопуста:
Усы мочил в предложенном вине,
Жевал заморскую, перченую капусту,
И, поперхнувшись, фразу продолжал,
Гортанные нерусские напевы...
Учился видеть с йогами астрал
В пустых глазах десятирукой девы,
А вечером, молясь на южный крест,
Пародию распятия земного.
Он для родных, таких холодных мест
Писал слова, писал по-русски снова...
Я скоро в путь обратный соберусь
Туда, где воздух и зимою хлебный...
Дорога, пыль и за холмами Русь...
А здесь позор, обычай непотребный...
Я без тебя смертельно одинок!
Тебе моя молитва незнакома!
Иисус-акбар... ананке... гиблый рок.
Я двух шагов не дошагну до дома.
Хождение за три моря
Группа «Эпидемия»
(музыка и слова Роман Захаров)
http://www.lyrics-lib.ru/band5737_326415.html
О, Господь наш всемогущий,
Ниспошли мне благодать!
Это я, в моря идущий,
Новы земли повидать.
Предо мной бушуют воды,
Вольный ветер в парусах -
Так спаси от непогоды,
Не проникни в сердце страх.
И диковинные страны
Манят взор моих очей.
Там визири да султаны,
Золотой течёт ручей.
И от мала до велика
Здесь чудной живёт народ -
Моего дивятся лика,
Хоть я здесь не первый год.
Обошёл я все три моря -
Много чуда повидал,
Повидал я много горя,
Только душу не продал.
Мне в пути всегда светила
Путеводная звезда.
Может, ты меня любила?
Если вспыхнешь - значит «Да»!
Афанасий Никитин Буги Или
Хождение За Три Моря 2
Группа «Аквариум»
http://goodsongs.com.ua/song85094_akvarium_afanasiy-nikitin-bugi-ili-hojdenie-za-tri-morya-2.html
Мы съехали с Макдугал в середине зимы
Моя подруга из Тольятти, я сам из Костромы
Мы бы дожили до лета, а там секир-башка
Но в кокаине было восемь к трем зубного порошка
Пришлось нам двигать через люк
При свете косяка
Она решила ехать в Мекку. Я сказал - Пока
Не помню, как это случилось, чей ветер дул мне в рот
Я шел по следу Кастанеды - попал в торговый флот
Где все матросы носят юбки, у юнги нож во рту
И тут мы встали под погрузку в Улан-Баторском порту
Я сразу кинулся в дацан - хочу уйти в ритрит
А мне навстречу Лагерфельд,
Гляжу - а мы на Оксфорд-стрит
Со мной наш боцман Паша, вот, кто держит фасон
На нем пиджак от Ямамото и штаны Ком Де Гарсон
И тут вбегает эта женщина с картины Моне
Кричит - у нас четыре третьих быстро едем все ко мне
У них нет денег на такси, пришлось продать пальто
Клянусь, такого в Костроме еще не видел никто
Вначале было весело, потом спустился сплин,
Когда мы слизывали слизь у этих ящериц со спин
В квартире не было прохода от языческих святынь
Я перевел все песни Цоя с урду на латынь
Когда я допил все, что было у них меж оконных рам
Я сел на первый сабвэй в Тируванантапурам
И вот мы мчимся по пустыне поезд блеет и скрипит,
И нас везет по тусклым звездам старый блюзмен-транвестит
Кругом творится черте что - то дальше, то вблизи
То ли пляски сталеваров, то ли женский бой в грязи
Когда со мной случился двадцать пятый нерный срыв
Я бросил ноги в Катманду через Большой Барьерный Риф
И вот я семь недель не брился, восемь суток ел грибы
Я стал похож на человека героической судьбы
Шаманы с докторами спорят, как я мог остаться жив
Но я выучил суахили и сменил культурный миф
Когда в село войдут пришельцы, я их брошу в тюрьму
Нам русским за границей иностранцы ни к чему.