«Один день Ивана Денисовича» – первое произведение А.И. Солженицына, увидевшее свет. Повесть принесла автору мировую известность. Значение произведения не только в том, что оно открыло прежде запретную тему репрессий, задало новый уровень художественной правды, но и в том, что во многих отношениях было глубоко новаторским.

Хорошо известна история этой публикации. Почти треть тюремно-лагерного срока – с августа 1950 по февраль 1953 г. – Александр Исаевич Солженицын отсидел в Экибастузском особом лагере на севере Казахстана. Там, на общих работах, и мелькнул замысел рассказа об одном дне одного зэка. В своем телеинтервью Н.А. Струве (март 1976 г.) автор рассказывал: «Просто был такой лагерный день, тяжелая работа, я таскал носилки с напарником и подумал, как нужно бы описать весь лагерный мир – одним днем. Конечно, можно описать вот свои десять лет лагеря, там всю историю лагерей, - а достаточно в одном дне все собрать, как по осколочкам, достаточно описать только один день одного среднего, ничем не примечательного человека с утра и до вечера. И будет все».

Рассказ с первоначальным названием «Щ-854 (один день одного зэка)» был написан в Рязани, где А.И. Солженицын поселился в июне 1957 г. и работал учителем физики и астрономии в средней школе № 2. Начат 18 мая 1959 г., закончен 30 июня. Работа заняла меньше полутора месяцев. Но только через два года, после XXII съезда партии автор решился предложить свой рассказ в печать.

Из дневника Р. Орловой (жены филолога-германиста Льва Копелева, знакомого А. Солженицына по марфинской «шарашке»): «8 ноября 1961 г. В дни праздников С[аня] пришел возбужденный. Он внимательно читал газеты о съезде, речь Твардовского. Мы твердим: Теперь надо, чтобы Твардовский напечатал «Щ». Обсуждаем, как сделать. Перебираем знакомых новомирцев. Решаем: через Асю (Анну Самойловну Берзер) и отнесу я, у Л[евы] слишком дурная репутация. 10 ноября. Отнесла. Сказала про автора: «наш друг, лагерник». Ася: «После съезда идет поток лагерных рукописей, боюсь, что не напечатаем ничего». Но обещала сама прочитать и дать только лично А.Т.».

Вид полуслепой рукописи был непрезентабелен. Берзер отдала ее в перепечатку и заметила Л. Копелеву, что не может предложить Твардовскому анонимный материал. Копелев, пообещавший другу хранить его имя в тайне, молчал. Тогда Берзер попросила напечатать хотя бы псевдоним, и Копелев поставил: «А. Рязанский».

8 декабря 1961 г. А.С. Берзер передает Твардовскому  для чтения две непростых для прохождения рукописи. Одна из них – повесть Лидии Чуковской «Софья Петровна». О другой же Анна Самойловна сказала: «Лагерь глазами мужика, очень народная вещь!» Её-то Твардовский и взял с собой до утра. Всю ночь он читал и перечитывал рассказ. А уже утром дозвонился до Копелева: «Такой вещи ничем нельзя напортить. Ведь это же как «Записки из Мертвого дома». Ничего подобного не читал. Хороший, чистый, большой талант. Ни капли фальши!»

Из рассказа В. Некрасова: «Сияющий, помолодевший, почти обезумевший от радости и счастья, переполненный до краев, явился вдруг к друзьям, у которых я в тот момент находился, сам Твардовский. В руках папка. «Такого вы еще не читали! Никогда! Ручаюсь, голову на отсечение…» Никогда ни раньше, ни потом не видел я таким Твардовского. Лет на двадцать помолодел. На месте усидеть не может. Из угла в угол. Глаза сияют. Весь сияет, точно лучи от него идут… «За рождение нового писателя! Настоящего, большого! Такого еще не было! Родился наконец! Поехали!»

11 декабря, в день своего 43-летия, А. Солженицын получил телеграмму: «Прошу возможно срочно приехать редакцию нового мира зпт расходы будут оплачены = Твардовский». 12 декабря семичасовой электричкой он уехал в Москву. В полдень пришли с Копелевым в редакцию.

Твардовский приехал в журнал с заседания Комитета по Ленинским премиям. В этот день, еще до рассвета, записал в рабочей тетради: «Сильнейшее впечатление последних дней – рукопись А. Рязанского (Солонжицына), с которым встречусь сегодня». На этой встрече было решено для весомости назвать рассказ повестью и заменить невозможное «Щ-854» на спокойное «Один день Ивана Денисовича».

Твардовский готовил печатание «Ивана Денисовича» так, как будто осаждал крепость. Он составил многоходовую комбинацию, чтобы в конце концов заручиться поддержкой первого лица страны Н.С. Хрущева. По просьбе Твардовского, для передачи наверх письменные отзывы об «Иване Денисовиче» написали К.И. Чуковский, С.Я. Маршак, К.Г. Паустовский, К.М. Симонов. Сам Твардовский составил краткое предисловие к повести и письмо на имя Первого секретаря ЦК КПСС, Председателя Совета Министров СССР Н.С. Хрущева. 6 августа 1962 г. после девятимесячной редакционной работы машинопись «Одного дня Ивана Денисовича» с предисловием и письмом Твардовского была отправлена помощнику Хрущева – В.С. Лебедеву. Твардовский писал:

«Дорогой Никита Сергеевич!

Я не счел бы возможным посягать на Ваше время по частному литературному делу, если бы не этот поистине исключительный случай.

Речь идет о поразительно талантливой повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Имя этого автора до сих пор никому не было известно, но завтра может стать одним из замечательных имен нашей литературы.

Это не только мое глубокое убеждение. К единодушной высокой оценке этой редкой литературной находки моими соредакторами по журналу «Новый мир», в том числе К.А. Фединым, присоединяются и голоса других видных писателей и критиков, имевших возможность ознакомиться с нею в рукописи.

Но в силу необычности жизненного материала, освещаемого в повести, я испытываю настоятельную потребность в Вашем совете и одобрении. Одним словом, дорогой Никита Сергеевич, если Вы найдете возможным уделить внимание этой рукописи, я буду счастлив, как если бы речь шла о моем собственном произведении».