«Женщина с длинным неприятным лицом, заурядная, скучная, недалекая, не знающая иных тем для разговора, кроме пошлых политических сплетен...», - такую характеристику давал ей автор «Гения христианства» Ф.Р. де Шатобриан. «Я вполне уверен, что эта дама готова причинить нашей стране всевозможное зло, в признательность за доброту и любезность, с какою здесь относились к ней во время ее многолетнего пребывания в Англии», - отзывался о ней «железный герцог» Артур Веллингтон. «Мужчины и женщины, тори и виги, важные персоны и светские денди, все стремились заполучить ее для украшения и престижа своих салонов, все высоко ценили честь быть принятыми ею», - писал о ней Ф. Гизо. «Эта женщина необычайно умна, необычайно остроумна, умеет быть очаровательной, когда этого хочет... Ничто не сравнится с изяществом и легкостью ее разговора, усыпанного блестками самого тонкого остроумия, а ее письма - это шедевры», - утверждал английский политик лорд Ч. Гревилл.

Какие разные мнения... Но все это об одной женщине - княгине Дарье Христофоровне Ливен, родной сестре графа Александра Бенкендорфа, супруге посла Российской империи в Великобритании князя Христофора Андреевича Ливена.

Дарья или Доротея Бенкендорф родилась 17 декабря 1785 года в Риге, в семье генерала от инфантерии военного губернатора Риги Христофора Ивановича Бенкендорфа и баронессы Анны-Юлианы Шеллинг фон Канштадт. Когда госпожа Бенкендорф скончалась, императрица Мария Федоровна взяла на себя заботу о двух ее дочерях, старшей Марии и младшей Дарье, которые были помещены в Смольный институт, находившийся под опекой императрицы, где получили лучшее по тем временам образование. По окончании обучения Мария Федоровна позаботилась об устройстве личной жизни сестер. Дарья была пожалована во фрейлины и выдана замуж за любимца Павла I, военного министра генерал-лейтенанта 26-летнего Христофора Андреевича Ливена.

В конце 1810 года Христофор Андреевич был назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром в Берлин, где супруги Ливены пробыли до лета 1811 года. А 5 сентября 1812 года граф Ливен занял важный пост посла Российской империи в Великобритании.

Оказавшись в Лондоне, первое время Дарья Ливен увлеченно познавала новую для нее реальность и пыталась закрепить свой персональный успех в светском обществе, быстро став общепризнанной «светской львицей» и законодательницей мод. Она была частой гостьей короля Георга IV в Брайтоне, регулярно наведывалась с визитами в различные районы страны, куда с окончанием парламентской сессии и светского сезона разъезжались ее высокопоставленные знакомые. Здесь же пробудился у нее устойчивый интерес к политике, и очень скоро она стала разбираться в дипломатических делах лучше своего мужа-посла. По свидетельству Ф. Гизо, однажды граф поручил жене написать вместо себя донесение, и постепенно это вошло в норму: депеши посла становились день ото дня более подробными, точными, были насыщены описанием различных фактов и блестящими личностными размышлениями. Донесения из Лондона, составленные Ливен, обратили на себя внимание К.В. Нессельроде - они заметно отличались от прежних, весьма кратких реляций Христофора Андреевича. Вскоре стало известно, кто их настоящий автор. Этим обстоятельством не замедлил воспользоваться российский министр - он вступил с Дарьей Христофоровной в частную переписку и даже шутил, что в Лондоне у него сразу два посла.

Итак, Ливен неофициально становится одной из центральных фигур в европейской дипломатии. Именно ей неоднократно поручались важнейшие дипломатические миссии. В 1825 году она была вызвана в Санкт-Петербург для выполнения особо важного задания Александра I: Дарья Христофоровна должна была содействовать русско-английскому сближению. Сам факт, что именно Ливен, а не ее мужа вызвали в Петербург, показателен. Нессельроде хорошо знал о ее истинной роли в российском посольстве, ценил ее ум, политические способности, ее связи и контакты в Англии.

В 1834 году князь Ливен был отозван со своего дипломатического поста. Княгиня очень тяжело переживала свой отъезд из Лондона. Прожив в Англии двадцать два года, она стала англичанкой по привычкам, вкусам, образу жизни. Редкие поездки, которые она совершала в Россию, только укрепляли ее в любви к Англии. Хотя при российском дворе ей оказывался благосклонный прием, она всегда с радостью возвращалась в Лондон, в ту среду, в которой она себя чувствовала комфортно; возвращаться «домой» означало для нее возвращаться в Англию.

Дарья Христофоровна пробыла в России всего семь месяцев. Ее отъезд за границу был ускорен постигшим семью несчастьем. В марте 1835 года в Дерпте умерли от скарлатины два ее младших сына: Георгий и Артур. Получив высочайшее соизволение, Ливен в начале апреля 1835 года отправилась в Берлин. Летние месяцы княгиня провела в Бадене, а в середине сентября прибыла в Париж. Отныне ее судьба будет связана с этим городом: здесь она вновь обретет свой политический вес и влияние, привычный ей ритм бурной политической жизни, а также успокоит свою истерзанную душу.

Приняв решение остаться в Париже, княгиня совершила смелый, даже дерзкий поступок. Не имея на то разрешения императора, она была оставлена без средств к существованию мужем, послушно выполнявшим высочайшую волю.

В Париже Дарья Христофоровна стала вести тот образ жизни, который представлял для нее интерес. Созданный ею литературно-политический салон вскоре затмил по своей популярности даже знаменитый салон мадам Рекамье, которая славилась умением соединять людей различной политической ориентации. Виднейшие политики Франции и европейские дипломаты стремились добиться благосклонности Ливен и были завсегдатаями ее салона. Злые языки объявляли их всех, как и саму хозяйку, агентами русского царя. Такие обвинения не были оригинальными. Царской шпионкой называли, например, княгиню Е. Багратион, поскольку она была русской подданной.

Авторитет имени княгини Ливен в европейской дипломатии и политике был очень высок. Ее даже упрекали в непосредственном влиянии на принятие политических решений. В Париже говорили, что во Франции было два министра иностранных дел - Гизо и Д. Ливен.

В январе 1857 года Дарья Христофоровна заболела бронхитом, который очень быстро принял тяжелую форму. Она умерла в ночь с 26 на 27 января. Ее похоронили в Курляндии, в родовом имении Мезотен близ Митавы в семейном склепе рядом с сыновьями, в черном бархатном платье фрейлины российского императорского двора и княжеской короне, с распятием из слоновой кости в руках.

Княгиню Дарью Христофоровну Ливен в известном смысле можно считать первой русской женщиной-дипломатом, ключевой фигурой европейской закулисной политики и дипломатии первой половины XIX века. Она явилась своеобразным символом уходящей эпохи, когда женщина - хозяйка салона, не облаченная официальными должностями и полномочиями, могла оказывать влияние на линию развития политических событий. Политика была главной страстью всей ее жизни, она была настоящим энтузиастом политики, которую, по ее собственным словам, «любила гораздо больше, чем солнце».